Рука никак не повернется убрать снежинки из блога. И все-таки весна неспешно, но начинается.Так как будто даже и лучше: и снег, и сугробы, и шапки на крышах, но и капель, и ручьи, и галдящие грачи. Все рядом. И с этим "предощущением" весны даже ничего торопить не хочется...
А завершение ахматовское:"...и песню ту, что прежде надоела, как новую, с волнением поешь..."- вспомнилось сегодня, когда читала "Известия".
Статья Владимира Мамонтова напомнила то, чем жили осенью и что уже перепето на все лады, а сердце защемило... Привожу статью полностью.
Путешествие в Болдино
Выехали мы в Болдино поутру 17 марта. Дорогою не раз делалась метель, а после проглядывало солнце. По обочинам заметенного тракта заметили мы перевернутые повозки, возле которых мужики чесали затылки: скользко ехать, одну телегу надвое переломило.
Однако же не все остерегались дурной дороги. Навстречу попался возок, мчавшийся резвее прочих в окружении полицейских, скакавших верхом. "Губернатор, поди", - сказала спутница, барышня образованная и румяная. Но следом повстречался экипаж, летевший еще быстрее, а свита его была пышнее первого. "Нет! - поправилась добрая провожатая. - Поди, это губернатор. А то был, верно, богатый откупщик".
Остановились на полпути у торговых рядов да по всяким надобностям, что не годятся для table-talks. Увы! Ни чухонские гости (а с нами в возке была дама из Ревеля по имени Аурика и ее разбитной сопровождающий), ни провожатые мои не разжалобили сердца трактирщика: заведения сего он не отпер, отговорившись тем, что отворяет только посетителям и постояльцам; мы с готовностию намерились стать его постояльцами и предложили за то двугривенный. Но честный малый признался, что по раннему часу еды в трактире нет никакой, а стало быть, и посетителей быть не может. Такова уж русская дорожная риторика! Не стану описывать, как обошлись.
Зато подле веселая баба торговала горячими пирогами. Что за чудо эти пироги! Укрывала она их одеялами в большом туесе, именуя "жареные" и "печеные". Вкусны и горячи отменно. Начинены просто. К зеленому луку здесь добавляют мелкокрошенное яйцо, а к картофелю шкварки. Ели, не жеманясь, дорогою.
Аурика вспомнила невзначай, что был некоторое время губернатором в Ревеле арап Ибрагим Ганнибал. Путь длинен, за скрипом полозьев разговор сам собою перешел на Африку. "Ай да хитрец Муамарий Туарег, - сказала румяная барышня. - И сына послал в мятежники!" Сошлись, что скрытно воюют в далекой Ливии всесветные масонские силы. Одне - республиканцы из Соединенных Штатов Северной Америки, кои полагают государство и нацию основой своего благополучия. Мятежникам же споспешествуют ростовщики и откупщики, чья родина - выгода, в чьей душе нету веры заветам прочной старины, а царит уж давно один Адам Смит.
"Молодой государь наш тоже хитер, - продолжала барышня. - Что проку чудного старика поважать? Пишут, он в Кремль со своим шатром приезжал, как царь Додон. По мне, так время его ушло; на что такой фасон годится? Нам на платья для бал-маскарада?"
Взоры проезжающих оборотились ко мне. Однако же, не имея достаточной почвы для глубокого суждения, сказал я лишь, что и тем, и другим одно от Ливии нужно: скважинной жидкости, которой там сколь и песка. А прочее - только тот бал-маскарад, о котором изволили заметить. Жаль, что на нем люди гибнут; пули-то не черешневые косточки. Аурика добавила, что их маленькой стране стоит на сей раз поступить подобно России: не вмешиваться и ни одной стороне предпочтения не оказывать. Но нелюбовь к России у тамошних правителей ныне столь сильна, что из нее одной могут поступить наоборот! Я же думал, что хотя хитроумие нужно политике и маневр может быть к месту употреблен, но прежде отчизне моей не доводилось снискать славу, когда во мнениях своих следовала она чужой выгоде.
До Болдина доехали пополудни. Но прежде посетили милую моему сердцу Львовку, где ждала нечаянная радость: тут помнили меня. Каждой повести моей посвятили по комнате бывшего барского дома и сохранили то немногое, что осталось от прошлого времени. В уголке висело даже вышитое ночное платье Лизы Берестовой; это особенно тронуло мое сердце. Хоть сам я и не был знаком с Лизою, а слыхал про барышню-крестьянку от девицы К. И. Т., но такие черты восполняют недостаток воображения, мне свойственный: тут же девушка, открывавшая нам каретный сарай и конюшню, показалась мне Настею, Лизы горничной и наперсницей.
Дом в Болдине я нашел в хорошем состоянии, сохраняют его со вниманием и прилежностью, хотя чистосердечный управляющий и открыл мне, что финансирование недостаточно. Церковь во Львовке, правда, заколочена, но крыша не худа, дорожки не везде протоптаны, но и снегу зимой выпало в здешних местах - не приведи Бог! Впрочем, тот же управляющий сказал, что земля под ним промерзла едва ли на пол-аршина: "В прошлом году могилу копали доброму малому, занемогшему простудною лихорадкою, так промерзла на все полтора. А нынче зима теплей!" Это значит, что в половодье вся вода уйдет в плодородную глубину, а не стечет пусто с пригорков. Урожай потому он посулил невиданный - ежели, конечно, опять все не погорит, но уж то находится в распоряжении Всевышнего.
Расскажу, кстати, о забавном происшествии, случившемся неподалеку от горбатого мостика: почудился мне запах дыма. Но ни от бани, ни от флигеля, где ни печь, ни очаг растоплены не были, донестись дым не мог. Долго гадали мы, что за причуда, покуда ключница, приобретшая за короткое время нашу полную доверенность, не сказала, что в Болдине всегда осень и так пахнет здесь всегда - сожженною главою "Евгения Онегина". Я записал за ней эти слова. В таких местах словесность русская глубоко проникает и в простые сердца; впрочем, верней уж, что оттуда она проистекает, коль вспомнить мою ключницу или Арину Родионовну, няню Александра Сергеевича.
Напоследок купил я себе новинку (усадьба промышляет теперь не брусникою да орехами, а книгами, картинками да календарями) - здешний пейзаж, который магнетической силою притягивается к железу. Украшу им кованый мой сундук. Обратно ехали в ночь, рассказ о том не помещаю, полагая его излишним. Впрочем, ничего предосудительного он не содержит, а лишь приязнь спутникам и спутницам моим, коим я высказал ее приватно.
А как у вас с воспоминаниями?
